Центр передового опыта НАТО в области стратегических коммуникаций
|
Мы сожалеем. Это заготовка статьи. Ей существенно не хватает текста, изображений и ссылок. Вы можете помочь нам, дополнив или исправив статью.
|
Центр передового опыта НАТО в области стратегических коммуникаций (англ.NATO StratCom Centre of Excellence) - открытый в рамках реализации концепции "мягкой силы" руководством НАТО центр противодействия дезинформации.
Центр открыт 20 августа 2015 г. открыт в г. Рига, Латвия.
Задачи Центра
Изучение и анализ информационной среды, определение тематик и форм воздействия на определенную целевую аудиторию;
Формирование в странах, входящих в зону интересов НАТО, из подверженных манипулированию групп населения радикальной оппозиции;
Организация PR-деятельности (формирование позитивного отношения к политике блока);
Консультации по вопросам современных тенденций развития информационного пространства;
Содействие проводимым исследованиям в области использования технологий иформационного воздействия в военных целях;
Разработка способов и методов противодействия информационно-пропагандистской деятельности не входящих в евроатлантические структуры государств;
Разработка специализированных научно-образовательных программ по популяризации деятельности альянса.
Структура
Деятельность
По заявлению руководителей альянса, создание Центра стало ответом НАТО на активизацию деятельности России в информационном пространстве.
Основным предназначением данной структуры являются обмен опытом и координация деятельности натовских структур, занимающихся информационными и психологическими операциями, публичной дипломатией и связями с общественностью.
Кроме того, центр осуществляет подготовку специалистов в области стратегических коммуникаций, проводит различного рода научно-исследовательские работы по обобщению опыта информационных кампаний и выработке новых форм и методов психологического воздействия на целевые аудитории.
Центр передового опыта НАТО функционирует в тесном сотрудничестве с Таллинским Центром обмена передовым опытом в области киберобороны НАТО (CCDCOE).
Исследования
Основные потребители исследований – государственный сектор и военные. Но некоторые исследования Центра вообще не предназначены для публикаций. Они делаются только для военных США, стран Прибалтики и для НАТО. Но это небольшая часть. Большинство работ все же публикуется. Аналитики Центра объясняют и специалистам, и более широкому кругу, каковы тактико-технические характеристики влияния извне, какие имеются новые вызовы и угрозы, особенно в условиях диджитального пространства.
«Черный рынок манипулирования социальными сетями»[1], отчет по исследованию от 19 января 2019 года (на англ.языке), скачать файл.
На рубеже десятилетий, когда популярность социальных сетей действительно начала расти, мало кто заметил тайно растущую тенденцию — некоторые пользователи искусственно завышали количество своих подписчиков в социальных сетях, чтобы получить финансовую выгоду. Еще меньше людей заметили, что такие организации, как Агентство интернет-исследований, использовали эти новые методы для получения политической выгоды.
В основе этой практики, используемой как государством, так и оппортунистами, лежит процветающий черный рынок, где покупатели и продавцы встречаются, чтобы торговать кликами, лайками и акциями. Центр передового опыта НАТО по стратегическим коммуникациям в Латвии и украинская аналитическая компания Singularex создали совместное предприятие для составления карты онлайн-рынка инструментов и услуг для манипулирования социальными сетями. Они просканировали даркнет и выследили продавцов, покупателей и жертв, пытаясь понять, что потенциальный клиент, желающий вести информационную войну, может купить в Интернете.
Существует большой и динамичный онлайн-рынок для покупателей и продавцов инструментов и услуг для манипулирования социальными сетями. Некоторые клиенты хотят больше лайков на своих фотографиях, некоторые хотят получить финансовую прибыль за счет рекламной индустрии, а третьи хотят повлиять на исход выборов. Независимо от конечной цели, используемые инструменты во многом одинаковы.
Манипулирование социальными сетями подрывает демократию, но также медленно подрывает бизнес-модель социальных сетей. В течение прошлого года гиганты социальных сетей обязались лучше защищать свои платформы. Неподтвержденные данные свидетельствуют о том, что это привело к увеличению стоимости инструментов и услуг для манипулирования. Несмотря на обязательства онлайн-платформ и ведущих социальных сетей, закрепленные в Своде практических правил ЕС по дезинформации, это исследование показывает, что манипулировать социальными сетями по-прежнему на удивление дешево и легко.
"Наше исследование привело к четырем неожиданным выводам. Во-первых, нас впечатлил масштаб инфраструктуры черного рынка для разработки и поддержки программного обеспечения для манипулирования социальными метриками, создания фиктивных учетных записей и предоставления мобильных прокси и решений для SMS-активации.
Во-вторых, нас поразила открытость этой отрасли. Это не теневой преступный мир, это открытый и доступный рынок, который большинство пользователей могут найти без особых усилий через любую поисковую систему.
В-третьих, мы были удивлены, обнаружив рекламу поставщиков услуг в Google и Bing. Провайдеры услуг по манипулированию YouTube покупают рекламу у Google — владельца YouTube — и бесстрашно продвигают свои услуги публично.
Наконец, мы были заинтригованы, узнав, что российские поставщики услуг, похоже, доминируют на рынке манипулирования социальными сетями. Практически все крупные поставщики программного обеспечения и инфраструктуры, которых нам удалось выявить, были российского происхождения. Оказывается, темная паутина — это наименьшая из наших забот."
«Ядерная энергия и современные условия безопасности в эпоху гибридных угроз»[2], отчет по исследованию от 13 октября 2019 года (на англ.языке), скачать файл.
Цель этого отчета заключалась в изучении рисков, связанных с гражданской ядерной энергетикой, в современных условиях безопасности и в контексте гибридных угроз. По сравнению с нефтяной и газовой политикой ядерной энергии уделяется меньше внимания как потенциальному инструменту укрепления влияния и как рычагу для использования уязвимостей. Ядерная энергия, используемая в качестве инструмента для любых враждебных намерений, имеет другую логику по сравнению, например, с нефтью и газом, которые имеют более явные физические и логистические зависимости. Ядерная энергия по-прежнему зависит от своих распределительных сетей, которые в данном случае представляют собой сильно взаимосвязанные энергосистемы, которые также уязвимы для атак и манипуляций. ЕС заявил, что его энергетическая система становится все более интегрированной, в то время как государства-члены импортируют энергию из одних и тех же стран-поставщиков. Поэтому важно рассматривать энергетическую безопасность с точки зрения ЕС, что отражено в новой статье об энергетике Лиссабонского договора. Выбор, сделанный одним государством-членом на уровне поставок топлива, развития инфраструктуры, преобразования энергии или потребления, может привести к побочным эффектам для других государств-членов (Европейская комиссия, 2014 г.). Выводы настоящего доклада подтверждают точку зрения Комиссии.
В отчете также выделено несколько моментов, которые могут иметь потенциально негативные последствия для других областей, что может усилить влияние страны-поставщика на принятие решений страной-клиентом, а также бизнес-культуру и систему верховенства права. стран-клиентов. Централизованный процесс построения может привести к множеству уязвимых мест, большинство из которых связано с созданием экономических рычагов. В этом отчете во всех тематических исследованиях в качестве поставщика использовалась российская компания «Росатом». Часть отчета, в которой более подробно рассматривается последний, дает веские основания говорить о российском государстве как о поставщике, когда речь идет о Росатоме.
Строительство АЭС — это масштабное мероприятие, затрагивающее не только машиностроение, строительство и станкостроение, но и другие сферы экономики. Договоренности об услугах, поставках топлива и обязательствах по обучению позволят России установить самоокупаемое присутствие в энергетическом секторе, еще больше продвигая свои существующие интересы и связи в углеводородах с ядерной энергетикой и взаимоусиливающими зависимостями. Кредитные соглашения и переговоры по процентным ставкам также могут стать потенциальной лазейкой для оказания влияния на политические решения в будущем. Кроме того, под геополитическую безопасность подпадают и проекты строительства АЭС. С исторической точки зрения, мы знаем, что строительные проекты использовались как для сбора разведданных, так и для операций. С точки зрения гибридных угроз, эти типы проектов предоставляют возможность для подготовки, а это означает, что можно использовать рычаги воздействия, можно формировать среду, выявлять и создавать уязвимости, а также возможности как противника, так и цели. пройти тестирование. Во всех трех тематических исследованиях деятельность Росатома можно объяснить с коммерческой и конкурентной точек зрения. У обеих сторон, покупателя и продавца, есть аргументы в поддержку их решения сотрудничать друг с другом, когда принципиальное решение было принято в пользу ядерной энергетики. Большие кредиты, которые предоставляет российское государство, имеют и коммерческую выгоду. По сравнению с низкими процентными ставками и нестабильной глобальной конъюнктурой окупаемость инвестиций будет очень стабильной в течение десятилетий. Существует также замечательный побочный эффект создания рабочих мест в России. Симбиотическая природа российского государства и одной из его флагманских отраслей создает явное преимущество перед конкурентами, когда дело доходит до ценообразования, которое, как представляется, сложно преодолеть.
"Роль deepfakes в кампаниях враждебного воздействия"[3], отчет по исследованию от 18 ноября 2019 года (на англ.языке), скачать файл.
В этом документе описываются пути развития как технологии, так и обмана, рассматриваются возможные будущие разработки и обсуждаются политические последствия для правительств, корпораций и частных лиц.
В ближайшем и ближайшем будущем можно ожидать ряд ключевых тенденций. Разработка и развертывание кампаний влияния с использованием технологий еще больше ускорятся, а алгоритмы машинного обучения, улучшающие профили и взаимодействие для создания сетей в коммерческих или злонамеренных целях, станут широко распространенными в очень короткий промежуток времени. При этом отношение к дипфейкам останется запутанным и противоречивым. Драматические предсказания последствий их злоупотребления в политических целях будут продолжаться, некоторые из них будут оправданы, а некоторые преувеличены. Но параллельно продолжится и нормализация, обусловленная растущим и широко признанным преобладанием виртуальных людей, особенно в маркетинге. Одним тревожным побочным эффектом с непредсказуемыми социальными последствиями будет продолжающаяся эрозия уверенности в том, что онлайн-взаимодействие происходит с реальным человеком.
Гонка между созданием и обнаружением дипфейков продолжится, и каждая из сторон получит временное преимущество. Очевидный успех в разработке методов обнаружения иногда дает ложную уверенность в том, что проблема решена, основанную на вере в апотропные способности нейронных сетей обнаруживать и противодействовать явлению, которое они сами породили. Но постепенно придет осознание того, что дипфейки подобны терроризму; невозможно полностью искоренить или решить, ответ заключается в том, чтобы найти способы жить с ними как с вечной проблемой и смягчить наиболее разрушительные вероятные последствия. В другой параллели с борьбой с терроризмом, в создании и противодействии дипфейкам, моральная асимметрия будет по-прежнему благоприятствовать злонамеренному субъекту, и никакие ограничения верховенства закона не смогут помешать их гибкости и изобретательности в разработке новых средств использования технологии для причинения вреда. Таким образом, дипфейки со временем станут ключевым элементом того, как информационные стратегии с поддержкой киберпространства будут использоваться в будущих войнах и гибридных конфликтах.
Искусственные системы начнут помогать друг другу или противостоять друг другу автономно в режиме реального времени. Автоматические системы проверки говорящих уже сталкивались друг с другом в моделировании, как и сложные чат-боты, в каждом случае с тревожными результатами. Продолжающееся распространение систем машинного обучения для создания контента потребует решений, аналогичных тем, которые касаются удержания человека в курсе событий, что уже обсуждалось в отношении управляемых искусственным интеллектом или автономных боевых или оружейных систем. Тем временем приложения и платформы будут по-прежнему позиционировать себя как нейтральные, но все больше их будет разрабатываться и использоваться в качестве инструментов национальной конкуренции, подрывной деятельности и шпионажа.
Осведомленность основных средств массовой информации и популяризация термина «дипфейк» приведут к расползанию определения, поскольку точные и строго ограниченные критерии того, что можно назвать дипфейком, уступают место путанице в обсуждении неспециалистами с простыми отредактированными аудио, видео или неподвижными изображениями. Но «дипфейковый текст» в форме сгенерированных алгоритмами сообщений, наводняющих получателей, чтобы создать ложное впечатление о политическом консенсусе, представит собой дальнейшую эволюцию манипулирования публичным дискурсом, который будет объединен с другими улучшениями машинного обучения для кампаний злонамеренного влияния. Из всех форм обманчивого контента с машинным усилением текстовый вывод является первым, который будет включать взаимодействия, адаптированные к эмоциональному состоянию цели, наблюдение и анализ реакций человека и поиск наиболее эффективного метода воздействия с помощью того, что известно человеку. исследование компьютерного интерфейса как «эмоциональное моделирование».
Даже при отсутствии драматического участия дипфейков в политических изменениях или потрясениях долгосрочные социальные последствия могут быть глубокими. Чем более распространена нынешняя шумиха вокруг дипфейков, тем легче становится утверждать, что любая достоверная информация на самом деле может быть подделана, с обвинениями и контробвинениями в мошенничестве между распространителями дезинформации и их разоблачителями. Эта проблема, конечно, не ограничивается самими дипфейками, как отмечает исследователь дезинформации Рене ДиРеста: «будь то искусственный интеллект, своеобразные манипуляции Amazon или фальшивая политическая активность — эти технологические основы [приводят] к растущей эрозии доверия». Это указывает на опасность того, что обучение пользователей критическому потреблению информации может иметь непредвиденные последствия. Акцент на предупреждениях о том, что онлайн-контент может быть обманчивым, если его не контролировать, может способствовать не только подрыву доверия к подлинным источникам, но и проблеме, которую он призван решить: неверию общества в целом в любую форму объективной истины.
Задача информационной войны — не статическая ситуация, а развивающийся процесс. Противоборствующие подходы развиваются, развиваются, адаптируются и выявляют успехи для дальнейшего развития. Из этого следует, что те страны и организации, которые готовятся противостоять видимым в настоящее время угрозам и возможностям, окажутся устаревшими и застигнутыми врасплох тем, что произойдет дальше. Вместо этого средства защиты должны быть гибкими, внимательными к тенденциям и дальновидными в том, как парировать возможные будущие действия.
Гонка вооружений с дипфейками будет соревнованием в ловкости и инновациях. Пока он прогрессирует, можно предпринять практические шаги по смягчению последствий. В ожидании введения адекватной защиты от имитации голоса отдельные лица и корпорации могут проверять объем общедоступных аудиозаписей. записи, чтобы оценить, достаточно ли набора данных для создания поддельного голосового взаимодействия или аутентификации. Правительства, неправительственные организации и аналитические центры могут принять корпоративное отношение к защите бренда и соблюдению требований, чтобы повысить осведомленность о том, кто претендует на то, чтобы представлять их интересы. Юридические органы могут дополнительно рассмотреть вопрос о том, является ли обман, осуществляемый с помощью дипфейков, уголовным преступлением, и если да, то каким именно. Платформы социальных сетей должны и впредь бороться с некоторыми из наиболее пагубных последствий их отношения невмешательства к враждебной деятельности, осуществляемой в их сетях.
Но самая мощная защита от возможного пагубного влияния дипфейков остается такой же, как и от кампаний злонамеренного влияния в целом: осведомленность и должным образом развитое и информированное восприятие угрозы. Лица выше и ниже по цепочке управления любой и всех организаций должны быть проинформированы о потенциальном воздействии атаки, усиленной дипфейком, и, в качестве дополнения к кампаниям по повышению осведомленности о кибербезопасности, обучение широкой общественности должно включать доступные объяснения характера и последствия технологии дипфейк. Медиа-организации, особенно национальные, должны последовать примеру Yle в Финляндии и выпускать свои собственные демонстрационные видеоролики с дипфейками, выпущенные при контролируемых обстоятельствах, иллюстрирующие их способность обманывать, чтобы обучать свою аудиторию. В частности, следует напомнить людям об основном принципе, согласно которому любое личное изображение или информация, размещенные в открытом доступе в Интернете, могут стать заложниками злоупотреблений в гнусных целях.
Личный состав Центра
Руководство
Янис Сартс (Jānis Sārts) - директор Центра.
Эйнар Линн (Einar Linn) - заместитель директора Центра.
Бронюс Жекас (Bronius Žėkas), полковник - начальник штаба Центра.
Пеэтер Тали, полковник - бывший заместитель директора Центра[4].
Сотрудники
Линда Цурика - менеджер по связям с общественностью[4].
Джеймс Хендерсон (James Henderson) - аналитик[2].
Контактные данные
Адрес: 11b Kalnciema str. Riga, LV1048, Latvia.
Телефон +371 26542152.
E-mail: info@stratcomcoe.org.
Страница Центра в Twitter.
Источники
- https://colonelcassad.livejournal.com/5879629.html
- https://diana-mihailova.livejournal.com/4148090.html
Примечание
- ↑ https://www.stratcomcoe.org/black-market-social-media-manipulation
- ↑ 2,0 2,1 https://stratcomcoe.org/publications/nuclear-energy-and-the-current-security-environment-in-the-era-of-hybrid-threats/74
- ↑ https://stratcomcoe.org/publications/the-role-of-deepfakes-in-malign-influence-campaigns/72
- ↑ 4,0 4,1 https://diana-mihailova.livejournal.com/4148090.html